Развитие мореплавания у индейцев майя. Часть 2.

 

А что же древние майя? Неужели они действительно были робкими земледельцами, накрепко привязанными к своим жалким хижинам и маисовым полям в глубине вечнозеленых джунглей? Отваживались ли они выходить в открытое море? И если да, то на каких лодках или судах?

 

По иронии судьбы наиболее полные сведения о мореплавании древних майя содержатся в воспоминаниях и хрониках тех самых людей, руками которых оно было уничтожено.

 

 Наиболее детально описал морскую ладью торговцев майя еще в начале XVI века Христофор Колумб - первооткрыватель Нового Света.

 

 30 июля 1502 года знаменитый адмирал, в четвертый раз отправившийся искать счастья за просторами Атлантики, обнаружил еще один клочок суши. Это был остров Гуанаха, расположенный близ северного побережья Гондураса. Сам того не ведая, великий мореплаватель оказался буквально в двух.шагах от тех сказочно богатых "восточных царств", о которых он так долго мечтал. В нескольких десятках километров к северу от этого островка лежала обширная и богатая страна с многолюдными городами и цветущими селениями - "страна оленя и фазана", так называли ее местные жители - индейцы майя.

 

 Но Колумб повернул на юг и, медленно плывя вдоль центральноамериканского побережья, с каждой пройденной лигой (лига - староиспанская мера длины, равная примерно 5,6 км) удалялся от этой страны с высокоразвитой культурой. И если бы не случайная встреча на перепутье морских дорог, мы, вероятно, так никогда бы и не узнали, что первым европейцем, увидевшим майя, был сам первооткрыватель Америки. Впрочем, предоставим слово летописцу.

 

Неподалеку от острова Гуанаха, в Гондурасском заливе, пишет брат знаменитого мореплавателя - Бартоломе Колумб, "мы встретили индейскую лодку, большую, как галера, шириной в 8 шагов, сделанную из одного ствола дерева. Она была нагружена товарами из западных областей.

Посредине лодки стоял навес из пальмовых листьев, защищавший от дождя и морских волн. Под этим навесом разместились женщины, дети и весь груз. Люди, находившиеся в лодке, хотя их было 25 человек, не стали защищаться от преследовавших их шлюпок.

Поэтому наши захватили ладью без борьбы и привели всех на корабль, где адмирал вознес всевышнему благодарственную молитву за то, что без всякого ущерба и риска для своих он узнает о делах этой земли".

 

 Испанцев поразило все: и размеры индейского судна, и численность экипажа, и то, что его члены держались независимо и смело. Но особенное удивление вызвали одежда и внешний вид: невысокие стройные люди с невозмутимыми лицами, в изящных, с яркими цветными вышивками на рубахах, плащах, набедренных повязках и юбках из хлопчатобумажной ткани были так непохожи на полуголых обитателей вест-индских островов, встречавшихся до сих пор европейцам.

В числе товаров, обнаруженных в лодке, были тонкие хлопчатобумажные ткани, медные топоры и колокольчики, бобы какао, кремневые кинжалы, деревянные мечи с лезвиями из острых пластинок обсидиана, маис и многое другое. Ладья совершала обычный торговый рейс из приморских городов Табаско или Кампече (на побережье Мексиканского залива) в Гондурас, вокруг всего Юкатанского полуострова.

Во всяком случае ее капитан и владелец во время беседы с Колумбом часто показывал на северо-запад и повторял, что пришел из земли Майям, то есть, что он и члены его экипажа - майя.

 

Это маленькое судно, приводимое в движение веслами, должно было вмещать по меньшей мере 40 человек, поскольку помимо 25 мужчин очевидцы упоминают еще женщин и детей, сидевших под навесом из пальмовых листьев. На первый взгляд долбленая лодка таких огромных размеров - нонсенс. Однако существуют и другие испанские источники, подтверждающие это сообщение.

 

Официальный королевский летописец Овьедо-и-Вальдес, говоря об индейцах Вест-Индии (Большие и Малые Антильские острова), отмечает, что они имели долбленые лодки на 40 и даже на 50 человек, "длинные и такие широкие, что между гребцами поперек лодки можно было положить еще целый бочонок".

Видимо, речь идет о военной ладье араваков или карибов, часто совершавших опустошительные набеги на соседние острова и восточное побережье Центральной Америки. Овьедо подчеркивает, что такие лодки изготовлялись из одного древесного ствола с помощью огня и долота и ходили они как на веслах, так и под парусами.

 

Конкистадор Берналь Диас дель Кастильо 4 марта 1517 года с борта одной из каравелл эскадры Франсиско Эрнандеса де Кордовы - первооткрывателя Юкатана - увидел впечатляющую картину: огромный каменный город на берегу и флотилию больших лодок. "И мы увидели, - вспоминает он, - десять крупных лодок, называемых пирогами, набитых жителями этого города, которые спешили к нам и на веслах и на парусах".

 

 Хуан Диас - капеллан экспедиции Грихальвы (1518 год) определил, что флотилия боевых лодок майя-чонталь, встреченная испанцами у побережья Табаско, состояла из 100 судов, вмещавших до 3000 воинов.

 

Есть все основания предполагать, что индейцы Мексики и Центральной Америки строили суда с нашивными бортами. Такие лодки использовались, например, ацтеками во время осады Теночтитлана. Их до сих пор строят майя, живущие возле озера Атитлан в горной Гватемале.

 

Вопреки распространенному мнению о том, что парус не был известен в Америке до прихода европейцев, существуют многочисленные свидетельства обратного. О парусной лодке майя сообщает в своих "Письмах императору Карлу V" Эрнандо Кортес. Берналь Диас видел в 1525 году у входа в залив Дульсе на атлантическом побережье Гватемалы торговую ладью, идущую одновременно под парусом и на веслах.

Полвека спустя испанский монах Алонсо Понсе во время своего путешествия через залив Фонсека так описал лодки местных жителей - индейцев: "Эти лодки плавают хорошо, и индейцы придают им такую форму, чтобы они лучше противостояли большим волнам и бурному морю... Обычно они приводят их в движение с помощью весел, хотя иногда пользуются и парусом, сделанным из хлопчатобумажной ткани или из тростниковых циновок..."

 

 Изображения долбленых весельных лодок довольно часто встречаются в произведениях искусства древних майя начиная по крайней мере с VII века нашей эры, хотя и в весьма стилизованном виде. Но тем не менее основные черты описанных выше плоскодонных и мелкосидящих лодок, выдолбленных из больших древесных стволов, отчетливо видны.

 

 Подобный тип судна был как нельзя лучше приспособлен для плавания в водах восточного побережья Юкатана. Вероломные коралловые рифы, часто меняющиеся ветры, не говоря уже о тропических ураганах, представляют здесь постоянную угрозу для судов.

 

 Торговые ладьи майя с их мелкой осадкой избегали рифов. Когда же индейцы замечали приближение бури, они могли быстро найти убежище в многочисленных морских заливах и бухтах изрезанного юкатанского побережья.

 

 Документы доколумбовой эпохи сохранили нам даже имена тех мореходов, которые регулярно совершали торговые рейсы вокруг всего полуострова. Это были майя-чонталь из Акалана. Джон Эрик Томпсон называет их финикийцами Нового Света, и для этого, видимо, есть все основания.

 

"Молодая наука археология, - писал в конце 30-х годов 20 века немецкий географ Рихард Хеннинг, - о которой до конца XIX века история культуры, признававшая лишь литературные источники, ничего не знала, поразительно расширила наши знания о прошлом. Она позволила нам заглянуть в эпохи, считавшиеся навсегда погруженными во мрак забвения, эпохи, о которых ничего не рассказывает ни одна народная легенда".

 

Если древние летописи и хроники хранят почти полное молчание о дальних морских путешествиях майя, то куда более красноречивы археологические находки - предметы, сделанные майяскими мастерами, но найденные на других территориях.

 

Ближайшая от Юкатана суша на востоке - остров Куба, отделенный от Мексики всего лишь двухсоткилометровым Юкатанским проливом. Отсюда острова Вест-Индии идут как на север - к полуострову Флорида (США), так и на юг - к берегам Венесуэлы и Гайаны в Южной Америке. Мореходы майя доколумбовой эпохи, двигаясь от острова к острову, могли сравнительно легко попасть от восточного побережья Юкатана до северо-восточной части Южной Америки. Однако господствующие в этом районе ветры и течения благоприятствуют только плаваниям с юга на север. Это затрудняло контакты майя с индейцами Антильских островов, но не могло прервать их совсем.

 

Жители Центральной Америки и Вест-Индии обладали в канун испанского завоевания всеми необходимыми навыками и средствами для длительных морских путешествий.

 

 Один археолог-любитель обнаружил в прибрежном песке мыса Сан-Антонио на западной оконечности Кубы обломок керамического сосуда майя первого тысячелетия нашей эры и несколько пластинок обсидиана, который на Антильских островах не встречается.

 

 А близ берегов Северной Ямайки аквалангисты нашли различные предметы из обсидиана. Эти вещи несомненно связаны с какими-то торговыми или культурными контактами доиспанского периода.

 

Майя задолго до Колумба заимствовали у обитателей островов Вест-Индии такую удобную в тропиках вещь, как подвесной гамак, а карибы,, и араваки в свою очередь привезли с материка знаменитую ритуальную игру в каучуковый мяч, называвшуюся у ацтеков "тлачтли".

 

Но эти материальные свидетельства пребывания мореходов майя на Антильских островах не слишком обширны. Видимо, особой оживленной торговли с жителями этих островов не было.

 

 Другое дело - богатые золотом и какао области Центральной Америки, где находятся сейчас латиноамериканские страны Никарагуа, Коста-Рика и Панама. Множество золотых предметов и статуэток, изготовленных в провинциях Кокле и Верагуас - на западе и юге Панамы, было обнаружено при исследованиях в "Священном Колодце" в Чичен-Ице, это прямое доказательство интенсивных торговых связей с жителями самых южных областей Центральной Америки.

 

Привозная майяская керамика первого тысячелетия нашей эры обнаружена археологами в Никарагуа и Коста-Рике. На севере атлантического побережья Коста-Рики, в местечке Ла-Фортуна, найден сланцевый диск с иероглифами майя, а в Эль-Чапарроне - нефритовая подвеска с резной фигурой майяского божества. По определению ученых, первый из этих предметов относится к 300 - 500 годам и происходит из района Тикаля, второй напоминает изделия горных майя из Каминальгуйю (Гватемала).

 

Как показали дальнейшие исследования, и эти сравнительно далекие от Юкатана страны не были конечным пунктом морских походов предприимчивых майяских купцов. Их ладьи бесстрашно бороздили океанские просторы в поисках новых земель, уходя дальше и дальше на юг и юго-восток.

Правда, ни в анналах истории, ни в археологических находках до сих пор никаких доказательств этой многовековой майяской Одиссеи найти не удавалось. Голубые воды Атлантики надежно хранили свою тайну. И если бы не одно случайное открытие, сделанное в восьмидесятых годах, то мы, вероятно, так никогда и не узнали бы об этом.

 

В 1970 году сквозь лабиринты коралловых пещер на острове Бонайре, затерявшемся в южной части Карибского моря, медленно пробирался человек с фонарем в руке.

В одной из пещер, осветив скрытые в полумраке стены, он неожиданно увидел какие-то странные знаки. Что это? Культовые рисунки местных аравакских племен? Или же следы давнего пребывания на острове средневековых пиратов? И вдруг громкий возглас изумления нарушил вековое молчание пещеры.

Исследователь не верил своим глазам. Здесь, на маленьком карибском островке у самого побережья Венесуэлы, более чем в 2000 километрах от Юкатана, отчетливо виделись нанесенные красновато-коричневой краской на стене пещеры иероглифы древних майя!

 

Нет, ошибки быть не могло! Профессор Чарльз Лэкомб из Флоридского университета уже давно занимался майяскими письменами и хорошо знал толк в подобных вещах. Значит, мореходы майя побывали когда-то на острове Бонайре, за тысячу километров к востоку от своих обычных торговых маршрутов. И не только побывали, но и оставили пространные записи, состоящие из типичных иероглифов майяского календаря.

 

 Из работ конца XIX века Лэкомбу было известно, что в некоторых пещерах острова есть "индейские письмена". Он и ожидал найти символические изображения и ритуальные знаки араваков. Бонайре - небольшой островок длиной около 38 и шириной 8 километров. Он входит в состав Голландской Вест-Индии и расположен всего в 96 километрах от побережья Венесуэлы, вдали от земель, посещавшихся когда-то древними майя.

 

Голландские археологи, обследовавшие эти места в 1890 году, сняли копии с некоторых пещерных рисунков и опубликовали их, приписав индейскому племени кайкетиос аравакской группы и определив их возраст не старше чем в 500 лет. Так и считалось, пока на остров не приехал посмотреть на "индейские письмена" профессор Лэкомб.

 

"Когда я, - вспоминает ученый, - впервые увидел на стене пещеры иероглиф "Ламат", служивший у майя для обозначения одного из 20 дней недели, то просто не поверил своим глазам". Было очевидно, что местные индейцы араваки с их довольно примитивной культурой не могли сами создать развитую систему иероглифической письменности и календаря, к тому же как две капли воды похожую на майяскую. Следовательно, надписи из пещеры острова Бонайре - следы пребывания там мореплавателей из страны майя.

 

Ближайшая к Бонайре территория, населенная индейцами майя, находится на побережье Гондураса, но вряд ли приходится сомневаться в том, что влияние этой самобытной и яркой цивилизации распространялось далеко за пределы ее фактических границ.

Моряки и торговцы майя вполне могли совершать плавания на запад - на Антильские острова и на юг - вдоль карибского побережья, в Никарагуа, Коста-Рику и Панаму. Нет ничего удивительного в том, что отдельные суда могли уноситься ветрами и течениями далеко в сторону от обычных маршрутов и попадать даже к берегам Венесуэлы.

 

Иероглифические надписи майя были найдены впоследствии и на близлежащих от Бонайре островах - Кюрасао и Аруба. И все же многое еще остается неясным.

Серьезные исследования пещерных письмен еще продолжтся: нужны широкие археологические раскопки; следует определить возраст иероглифов, установив по их стилю ту область на территории майя, откуда они происходят. Но навсегда ушло в прошлое традиционное мнение о культуре древних майя как о сугубо "сухопутной", не имеющей развитых традиций мореплавания.

Открытия на острове Бонайре красноречиво говорят об огромных достижениях майяских мореходов, неоднократно побывавших на далеких землях, затерявшихся в в голубых просторах Атлантики.

На сём прощаюсь, удачи вам мира и благоденствия!