Шаманизм Австралии.

Характерные элементы этих инициаций таковы: 1) "убийство" неофита, 2) удаление его органов и костей и замена новыми и 3) введение магических субстанций, в особенности кристаллов кварца. Аналогичная модель обнаруживается в шаманских инициациях Центральной Азии и Сибири, Южной Америки и некоторых частей Меланезии и Индонезии. Особенно центральноазиатские и сибирские сценарии дают наиболее поразительные параллели с примерами, приведенными выше.

Как и австралийский знахарь, сибирский и центральноазиатский шаман проходит экстатическую инициацию во время соматического заболевания, душевного расстройства или "во сне". Он видит, как его мучают и в конце концов "убивают" духи мифических героев. Эти демонические существа разрубают на части его тело, расчленяют его, отрубают голову, варят плоть, очищают кости от мягких тканей, соскребают мясо и заменяют его новым, впускают в тело новые соки.

Мотив введения магических субстанций встречается реже; известны лишь редкие упоминания об обломках железа, которые кладут, с целью расплавить их, в тот же котелок, где варятся кости и мясо шамана. Но этому мотиву можно найти аналоги в верованиях, например, семангов Малагайского полуострова, даяков Борнео, и он весьма типичен для шаманизма южноамериканских индейцев.

 Как мы уже отмечали, Элькин сравнивает модель инициации австралийских знахарей с ритуалом мумификации в восточной Австралии, который, видимо, "пришел" туда через острова Торресова пролива, где некоторые виды мумификации практиковались вплоть до недавнего времени. Более того, Элькин склонен связывать такие меланезийские влияния с другими, более высокими культурами (Египет?).

Мы не будем здесь обсуждать происхождение и распространение этой модели инициации шаманов. Но идея о связи ее австралийского варианта с ритуалом мумификации (главным образом, египетским) - неосновательная гипотеза. Должны ли мы в таком случае объяснять инициации шаманов Сибири и Южной Америки аналогичным влиянием ритуалов и мумификации? Широкое распространение некоторых дополнительных мотивов инициации, зафиксированных в Сибири, равно как и в Австралии - например, путешествия новичка на небо и под землю, - а также сходства, отмеченные в практике шаманизма по всему миру, указывают на архаическую стадию в истории религии, на которой преимущественно сформировались явления, давшие истоки различным формам шаманства.

Конечно, это не означает, что определенные формы шаманства не подвергались с течением времени сильным влияниям высших и более поздних культур. Шаманство Центральной Азии и Сибири, например, несет явные следы иранских (в конечном счете, месопотамских), индийских и буддистских влияний. Априори нельзя исключать возможность азиатских влияний на мистические техники Австралии. Элькин сравнивает парапсихологические силы австралийских знахарей с искусством индийских и тибетских йогов. Хождение по огню, использование "магического шнура", способность исчезать и появляться вновь, "быстрые путешествия" и т.д. настолько же популярны среди австралийских знахарей, как среди йогов и факиров.

"Возможно, - пишет Элькин, - что существует некая историческая связь между йогой, практикой оккультизма Индии и Тибета и психическими силами мужчин-аборигенов высокого звания. Индуизм распространился в Ост-Индию. Йога - культ в Бали, и некоторые из замечательных подвигов австралийских знахарей имеют параллели у коллег-профессионалов в Папуа".

 Если бы предположение Элькина оказалось верным, мы должны были бы иметь в Австралии ситуацию, сравнимую с ситуацией в Центральной Азии и Сибири. Но, опять же, это не значит, что совокупность обрядов, верований и оккультных техник австралийских знахарей была создана под индийским влиянием. Архаическая структура большинства этих ритуалов и верований очевидна. Более того, австралийский знахарь стоит в центре наиболее сакральной, то есть старейшей религиозной традиции своего племени.

Его "магические трюки" - архаического типа, и большинство из них практикуется шаманами и колдунами других примитивных культур, где трудно предположить индийское влияние (например, в арктических зонах и на Огненной Земле). Мы удовлетворимся только коротким описанием одного из этих "трюков", а именно "магического шнура". Мы приводили пример знахаря вирадьюри, который использовал магический шнур, чтобы забраться на небо. Согласно информации, собранной Берндтом, шнур дал Байаме, он "впел" его в тело новичка.

Во время инициации или перед собранием полностью посвященных (инициированных) мужчин доктора демонстрировали свои силы "выпеванием" шнура; лежа на спине под деревом, они вытягивали из себя шнур "так, как паук вытягивает из себя нить паутины, и взбирались по нему, перехватывая его руками и достигая вершины дерева" Они затем "посылали" шнуры на соседнее дерево и "проходили" к нему по воздуху.

Магическое представление, свидетелем которого был знахарь вирадьюри во время своей инициации примерно в 1882 г., включало хождение по огню и подъем по магическому шнуру. В этом случае "умный человек" из племени вонгаибон" лег на спину у ствола дерева и "выпел" свой шнур; шнур поднялся прямо вверх, и знахарь полез по нему, долез до вершины, где, на расстоянии примерно сорока футов от земли, было гнездо.

"Пока он лез, он был все время в одном положении - голова откинута, тело вытянуто, ноги в стороны и руки в стороны - так же, как когда он "выпевал" свою веревку. Он залез в гнездо и сидел там, махая руками людям внизу. затем он спустился так же, как паук по паутине, спиной к земле. Когда он отдыхал на земле, было видно, как шнур опускается вниз и уходит в его кишечник". Подобные "трюки" известны также и в других примитивных обществах.

Например, шаман она, одного из племен Огненной Земли, владеет "магическим шнуром" длиной почти в три метра, который он достает изо рта и который мгновенно исчезает, когда он проглатывает его. Как мы утверждали в предыдущем исследовании, такие магические подвиги можно сравнить с "фокусами с веревкой", которые проделывает факир. В самом деле, два составляющих элемента трюка с веревкой, а именно, лазание помощника мага по веревке и расчленение его тела, встречаются совокупно в традициях австралийских знахарей.

Важность этих трюков очевидна: они иллюстрируют оккультные силы знахарей, их способность переступать пределы "этого мира" и действовать как сверхъестественные существа или мифические герои. То, что знахарь взбирается на вершину дерева по "магическому шнуру", - "доказательство" способности знахаря подниматься в небо и встречаться с высшими существами.

На сём прощаюсь, удачи вам мира и благоденствия!