Тувинское горловое пение.

Алтайского региона - тувинцам, алтайцам, монголам, а также проживающим в европейской части России башкирам. Уникальность этого искусства заключается в том, что исполнитель извлекает сразу две ноты одновременно, образуя таким образом своеобразное двухголосное соло.

Первые письменные источники описания искусства горлового пения встречаются в литературе с середины 19 века. Естественно, что столь своеобразное искусство вызывало у европейцев, воспитанных в совершенно других музыкальных традициях, по меньшей мере удивление. Вот как описал, например, услышанное в Туве горловое пение этнограф Е.К. Яковлев. «Своеобразное впечатление, производимое «пением без слов», не передается словами.

Это пение называется горловым - - «кумайлер» (т.е. «хоомейлээр») и слагается «из целой гаммы хрипов». Певец вбирает в себя столько воздуха, сколько могут вместить его легкие, и затем начинает «извлекать какие-то странные урчащие хрипы из глубины внутренностей», непрерывность и длительность которых всецело зависит от его умения управлять диафрагмой.

За сим следует новый глубокий вдох и продолжение «таинственных звуков, сопровождающихся аккомпанементом на двухструнном топшулурме» - инструменте, состоящем из длинного грифа и кузова с полой, обтянутой пузырем, далекой, до тех пор, пока они не обрываются певцом сразу, совершенно неожиданно для слушателя, без какого-либо тонического и ритмического конца, так что ко всему этому последованию «таинственных звуков, казалось бы, нельзя применить название мелодии».

По мнению большинства специалистов, тувинское горловое пение - хоомей - заметно отличается от аналогичного искусства алтайцев, бурятов и монголов, прежде всего, большим разнообразием стилей. Основными считаются 5 стилей - каргыраа, хоомей, сыгыт, эзенгилээр, борбаннадыр, кроме того, существуют несколько разновидностей - думчуктар (новализация), хоректээр (петь грудью), хову каргыраазы (степное каргыраа).

О происхождении разных видов тувинского горлового пения сохранились в народе легенды и предания. Так, одна из легенд гласит, что в незапамятные времена стиль каргыраа бытовал среди верблюдоводов. Каргыраа возник как подражание голосу верблюдицы: когда верблюжонок умирает, верблюдица скачет, издавая звуки, схожие с каргыраа.

Сам термин каргыраа, как нам представляется, имеет звукоподражательную основу, обозначающую хрип или звуки, похожие на хрипение. Например, в современном тувинском языке существует звукоподражательный глагол каргыраар (каргыра), имеющий значение:

1) хрипеть, издавать хриплые звуки,

2) бурлить (при кипении, например, каши)

Сравним также «карк» - подражание звуку, издаваемому вороной.

Происхождение теримна «хоомей» трактуют по-разному. Некоторые связывают его с названием искусства звукоподражания, особой манерой звукоизвлечения «хоолээр», что означает гудеть или производить звук, похожий на гудение, другие - с тувинским названием глотки, гортани хоо, хоозу.

В монгольском языке также существует слово «хоомий», означающее горло, носоглотка, горловое пение. Весьма возможно, что термин заимствован монголами у тувинцев.

Стиль хоомей акустически связан с тяжелым, низким, жужжащим звуком крайне низких частот. Обычно само звучание в стиле хоомей представляется важнее поэтического текста. В отличие от пения монголов, тувинский хоомей может исполняться без текста, или с текстом жанра колыбельных песен. Для тувинской музыки древности это достаточно существенный момент.

У тувинцев существует предание, что юноша-сирота жил в течение трех лет в одиночестве, у подножия скалы, отзывающейся в окрестной долине многоголосным эхом. В результате движения струй воздуха под большим напором образовывался эффект резонанса между скалами. Сама природа как бы способствовала изобретательности людей в поисках самовыражения, когда человек оставался наедине с бурной стихией.

Однажды юноша сидел и издавал звуки, подражая звукам гудения, исходящим из скалы. Ветер донес этот звук до людей и они назвали это пение «хоомей».

В стиле хоомей поют также тувинцы, проживающие изолированными компактными группами на северо-западе МНР.

Тувинский стиль сыгыт, по всей вероятности, произошел от глагола сыгыр - свистеть. Есть существительное сыгыт (свист).

Термин сыгыт означает причитание, плач как производное от этого слова сыгытчы - причитающий или стонущий. Это наталкивает на предположение о прямой вязи тувинского стиля сыгыт с погребальным обрядом, но эта мысль нуждается в научном обосновании.

Наименование стиля эзенгилээр происходит от слова эзенги - стремена и, пожалуй, наиболее точно передает основной смысл и характер его музыки.

При езде на лошади серебряная уздечка, чепрак, приклеенный к седлу, соприкасаясь со стременами, издавали определенный ритмический звук. Для воспроизведения этих звуков всадник должен был занимать определенное положение в седле и ехать иноходь. Стиль эзенгилээр появился как подражание этим звукам.

Название стиля борбаннадыр произошло от тувинского глагола «борбаннат» - перекатывать что-то круглое. Этот стиль имеет ритмические формы.

В отношении же происхождения горлового пения как искусства в целом существует несколько точек зрения. Одна из них - достаточно распространенная - гласит, что в основе сольного двухголосия лежит связь с ламаистской религией. Сначала народ будто бы создал это пение в ламских монастырях, но с течением времени оно подверглось песенной переработке и принимало вид вокального искусства.

С этим мнением никак нельзя согласиться, так как ламаизм проник в Туву в 17 веке и утвердился как официальная религия тувинцев во второй половине 18 века, то есть намного позднее, чем возникло горловое пение. При таком подходе это искусство упрощается. Феномен этот - не остатки прежних религиозных песен, якобы превратившихся в обрядовый жанр. Гораздо более обоснованным является подход к этому жанру, как к вокальному искусству, создавшемуся в форме лирических, любовных по содержанию текстов песен, не связанных первоначально ни с шаманскими заклинаниями, ни с погребальными обрядовыми действиями.

В отличие от мелодического сольного двухголосия тувинцев, пение тувинских, монгольских или тибетских лам можно охарактеризовать как исполняемое гортанным звуком коллективное гармоническое многоголосие.

Горловое пение является результатом специфического гортанного пения, музыкально-поэтического мышления народа. У тувинцев, например, оно обусловлено безграничной любовью к природе. Поэтому мерой всех вещей и источником вдохновения у древних исполнителей-мастеров являлась природа. Ценность и красота звука измерялась умением передать «живую жизнь» не только путем подражания, но и проникновением в ее сущность.

Эстетическое восприятие тувинцами традиционных звукоподражаний - охотничьих и шаманских, очевидно и легло в основу особого, развлекательного характера бытовых, вокальных и инструментальных подражаний голосам домашних животных, имитации лесных зверей и окружающей природы, не имеющих ни производственной, ни магической функции.

На основе традиционных звукоподражаний развлекательного характера, в которых ярко сказалось свойственное тувинцам обостренное чуткое слуховое восприятие искусно имитируемых голосов зверей и птиц, кличей журавля, гуся сироты, рева быка, заячьего камлания, имитации пения желтогрудой синицы возникло и распространенное в Туве двухголосое горловое пение, при котором у одного исполнителя отчетливо слышны два музыкальных голоса.

Горловое пение с давних времен было одной из традиционных форм музыкального искусства тувинцев и являлось неотъемлемой частью праздников, обрядов быта, нашло яркое отображение в героических сказаниях и сказках тувинского народа, бережно хранимых и передаваемых от поколения к поколению в течение столетий. Так, в сказании «Старик Боралдай, имеющий коня Бока-Шокар» упоминается: «Когда Боралдай заглянул вовнутрь юрты, он увидел золотую царевнуЙШестеро девушек вплетали во все косы серебристо-золотые нити, позади три девушки привязывали бусы-украшения, а позади шестеро парней исполняли каргыраа, хоомей, сыгыт».

Если зарождение тувинского героического эпоса некоторые исследователи относят к периоду возникновения ранних форм феодальных отношений в Туве , то есть 6-8 вв., то о времени зарождения и становления горлового пения мы не можем говорить мы не можем говорить с достаточной уверенностью. Несомненно, традиции этого жанра определились гораздо раньше.

Искусные исполнители горлового пения, как и сказители, являлись хранителями сокровищ народной музыки, поэзии были уважаемыми людьми среди всех социальных слоев и групп населения.

На сём прощаюсь, удачи вам мира и благоденствия!