Гейне Генрих (1797 – 1856 гг.) Афоризмы.

Немецкий поэт и прозаик, критик и публицист, которого ставят в один ряд с И.В. Гёте, Ф. Шиллером и Г.Э. Лессингом. Родился в Дюссельдорфе в еврейской семье. Полученное им смешанное образование, несомненно, способствовало формированию его в целом космополитического мировоззрения. После частной еврейской школы он учился в лицее, где уроки велись на французском языке и даже католическими патерами. Безуспешными оказались попытки Гейне заняться коммерцией, сначала во Франкфурте-на-Майне, затем в Гамбурге. Он учился в Бонне, Геттингене и Берлине, где испытал сильное влияние Гегеля. В итоге, вернувшись в Геттинген, в 1825 г. получил звание доктора права. После того как Пруссия в 1823 г. отняла у евреев гражданские права, Гейне сделался заклятым врагом прусского режима, хотя, по примеру многих современников, принял лютеранство. Официальная перемена вероисповедания не дала ему никаких преимуществ, ибо его сочинения раздражали власти куда больше, чем его религия. В сфере интересов Гейне главное место всегда занимала литература. В Бонне он познакомился с А.В. Шлегелем и посещал его лекции; в Берлине уже состоявшимся литератором был вхож в литературный кружок Рахили фон Энзе. Первые свои стихи Гейне опубликовал в 1817 г.; первый сборник «Стихотворения» вышел в свет в 1821 г., а первый стихотворный цикл «Лирическое интермеццо» — в 1823 г Попробовал он свои силы и в политической публицистике. После университета Гейне предполагал заняться в Гамбурге юридической практикой, но предпочел литературную деятельность. Первый из четырех томов его «Путевых картин» принес ему широкую известность, и впредь он зарабатывал на жизнь литературным трудом. В эти годы Гейне много разъезжает, проводит три-четыре месяца в Англии, затем в Италии, где задерживается чуть дольше; эти поездки послужили материалом для следующих томов «Путевых картин». Одновременно он перерабатывал свои стихи и в результате составил «Книгу песен», многие стихи были положены на музыку Ф. Шубертом и Р. Шуманом. В 1829 г. Иоганн Котта предложил Гейне стать соиздателем своей мюнхенской газеты «Новые всеобщие политические анналы». Гейне принял предложение, но уже в 1831 г., рассчитывая на профессорскую должность (он ее так и не получил), оставил пост редактора. Июльская революция 1830 г. дала ему ответ на вопрос, что делать дальше: в мае 1831 г. он уезжает из Германии и навсегда поселяется в Париже. В 1834 г. Гейне познакомился с молоденькой продавщицей Кресанс Эжени Мира, которую позже увековечил в стихах под именем Матильды. В 1841 г. они поженились. В 1835 г. в Пруссии рейхстаг запретил произведения ряда политически прогрессивных авторов «Молодой Германии», в том числе Гейне. Не сумев снискать благосклонность официальной Пруссии, поэт не ладил и с немецкими революционерами-реформаторами, которых в Париже объединил вокруг себя Л. Берне. В том же 1840 г Гейне возобновил во «Всеобщей газете» разносторонние публикации о жизни Парижа, в 1854 г. вышедшие отдельной книгой под названием «Лютеция». Это были его последние опыты в области журналистики; он начал писать стихи, которые вновь заняли доминирующее положение в его творчестве, о чем свидетельствуют вышедшие одна за другой книги «Атта Тролль», «Новые стихотворения» и др. К тому времени здоровье поэта было сильно подорвано: семейные ссоры, последовавшие за смертью дяди в 1844 г, обострили болезнь, которая в 1848 г приковала Гейне к постели. Это несчастье, однако, не положило конец его литературной деятельности. Хотя болезнь превратила его жизнь в сплошное страдание, творческая энергия Гейне неизмеримо возросла, свидетельством чему стали «Романсеро» и «Стихотворения 1853 и 1854 годов», за которыми последовал еще один сборник, опубликованный посмертно. Умер Гейне в Париже 17 февраля 1856 г.; похоронен на Монмартрском кладбище.

 

 

-Автор привыкает, в конце концов, к своей публике, точно она разумное существо.

 

- Александр Дюма крадет у прошлого, обогащая настоящее. В искусстве нет шестой заповеди.

 

- Ангелы зовут это небесной отрадой, черти - адской мукой, люди - любовью.

 

- Англичане берут в рот дюжину односложных слов, жуют их, глотают их, и выплевывают, — и это называется английским языком.

 

- Англичане рядом с итальянцами все, как один, напоминают статуи с отбитыми кончиками носов.

 

- Ауффенберга я не читал. Полагаю, что он напоминает Арленкура, которого я тоже не читал.

 

- Ах! Это было так давно! Я был тогда молод и глуп. Теперь я стар и глуп.

 

- Благо свободы печати состоит именно в том, что она лишает смелую речь демагогов очарования новизны и нейтрализует страстное слово столь же страстным противоречием.

 

- Бог есть; но сказать "я верю в Бога” — это уже богохульство.

 

- Бог меня простит, это его специальность. (перед смертью)

 

- Бог простит мне глупости, которые я наговорил про него, как я моим противникам прощаю глупости, которые они писали против меня, хотя духовно они стояли настолько же ниже меня, насколько я стою ниже тебя, о Господи!

 

- Была ли она добродетельна, я не знаю; однако она была всегда безобразна, а безобразие у женщины — добрая половина пути к добродетели.

 

- Быть может, поэзия есть болезнь человека, как жемчуг есть, собственно, болезненный нарост, которым страдает бедный слизняк?

 

- В бутылках я вижу ужасы, которые будут порождены их содержимым; мне представляется, что передо мною склянки с уродцами, змеями и эмбрионами в естественнонаучном музее.

 

- В искусстве форма все, материал ничего не стоит. Штауб берет за фрак, сшитый из собственного сукна, столько же, сколько за фрак, сшитый из сукна заказчика. Он говорит, что требует плату за фасон, материю же дарит.

 

- В Италии музыка стала нацией. У нас на севере дело обстоит совсем иначе; там музыка стала человеком и зовется Моцартом или Мейербером.

 

- В литературе, как в диких лесах Северной Америки, сыновья убивают отцов, когда те становятся стары и слабы.

 

- В литературе, как и в жизни, каждый сын имеет своего отца, которого он, однако, не всегда знает или от которого он даже хотел бы отречься.

 

- В любви, как и в римско католической религии, существует предварительное чистилище, в котором, прежде чем попасть в подлинный вечный ад, привыкаешь к тому, что тебя поджаривают.

 

- В произведениях некоторых модных писателей мы находим сыскные приметы природы, но никак не ее описание.

 

- В созданиях всех великих поэтов, в сущности, нет второстепенных персонажей, каждое действующее лицо есть на своем месте главный герой.

 

- В сущности, все равно, за что умираешь; но если умираешь за что нибудь любимое, то такая теплая, преданная смерть лучше, чем холодная, неверная жизнь.

 

- В темные времена народами лучше всего руководили с помощью религии — ведь в полной темноте слепой является лучшим проводником: он различает дорогу и тропы лучше зрячего.

 

- В теории современная религия разбита наголову, в идее она убита, но она еще продолжает жить механической жизнью, как муха, у которой отрезали голову и которая, как бы не замечая этого, все еще продолжает бойко кружиться и летать.

 

- Во Франции нет атеистов, к Господу Богу не осталось уважения даже настолько, чтобы кто-нибудь утруждал себя его отрицанием.

 

- Волшебная формула, которой наши красные и синие мундиры чаще покоряют женские сердца, чем своей усатой галантностью: "Завтра я уеду и, вероятно, никогда не вернусь”.

 

- Вольтер, услужливо носивший светильник впереди великих мира, этим же светильником освещал и их наготу.

 

- Все здоровые люди любят жизнь.

 

- Всё своё состояние я завещаю жене, при условии, что она опять выйдет замуж. Я хочу быть уверен, что хотя бы один мужчина будет оплакивать мою смерть.

 

- Вступив в храм, я почувствовал телесную и душевную свежесть от приятно веявшей внутри прохлады. Что бы ни говорили, а католицизм — хорошая религия в летнее время.

 

- Всякий, кто женится, подобен дожу, сочетающемуся браком с Адриатическим морем: он не знает, что скрывается в той, кого он берет в жены, — сокровища, жемчуга, чудовища, неизведанные бури?

 

- Где великий человек раскрывает свои мысли, там и Голгофа.

 

- Главная цель постановщика оперы - устроить так, чтобы музыка никому не мешала.

 

- Глубочайшая истина расцветает лишь из глубочайшей любви.

 

- Глупец тот, кто пытается прикрыть собственное ничтожество заслугами своих предков.

 

- Глупцы полагают, будто для того, чтобы завладеть Капитолием, необходимо сначала напасть на гусей.

 

- Гомеопатический принцип, согласно которому от женщины нас излечивает женщина, пожалуй, более всего подтверждается опытом.

 

- Гренландцы, когда датские миссионеры попытались обратить их в христианство, задали им вопрос: водятся ли в христианском раю тюлени? Получив отрицательный ответ, они с огорчением заявили: в таком случае христианский рай не годится для гренландцев, которые, мол, не могут существовать без тюленей.

 

- Да, женщины опасны; но красивые не так опасны, как те, которые обладают умственными преимуществами более, чем физическими. Ибо первые привыкли к тому, чтобы мужчины ухаживали за ними, между тем как последние идут навстречу самолюбию мужчин и, приманивая их лестью, добывают больше поклонников.

 

- Дагерротипия свидетельствует против ложного взгляда, будто искусство подражает природе. Природа здесь сама доставила доказательство того, как мало она понимает в искусстве, каким жалким получается всё у неё, когда она начинает заниматься искусством.

 

- Дети моложе нас, они еще помнят, как тоже были деревьями и птицами, и поэтому еще способны их понимать; мы же слишком стары, у нас слишком много забот, а голова забита юриспруденцией и плохими стихами.

 

- Для любви не существует вчера, любовь не думает о завтра. Она жадно тянется к нынешнему дню, но этот день нужен ей весь, неограниченный, неомраченный.

 

- Добродетельным всякий может быть в одиночку; для порока же всегда нужны двое.

 

- Доброта всегда одержит верх над красотой.

 

- Доброта лучше красоты.

 

- Долги заменяют древний рок в национальных трагедиях нашего времени.

 

- Достаточно мне увидеть, что кто-нибудь оспаривает бытие Божье, как меня охватывает такое странное беспокойство, такая тоскливая жуть, какие я испытывал когда то в лондонском Нью Бедламе, когда, будучи окружен толпой безумцев, я потерял из виду моего провожатого. "Бог есть все, что существует”, и всякое сомнение в нем есть сомнение в жизни, есть смерть.

 

- Евреи несли Библию сквозь века как свое переносное отечество.

 

- Единственная красота, которую я знаю, — это здоровье.

 

- Если бы и вся Европа превратилась в сплошную тюрьму, то осталась бы лазейка для бегства: это - Америка, и, слава богу, лазейка больше, чем вся тюрьма.

 

- Если великая страсть овладевает нами во второй раз в жизни, у нас, к сожалению, нет уже прежней веры в ее бессмертие…

 

- Если твой глаз соблазняет тебя — вырви его. Если рука твоя соблазняет тебя — отруби ее. Если язык твой соблазняет тебя — откуси его. А если тебя соблазняет твой разум, то стань католиком.

 

- Есть вещи между землей и небом, которые не в состоянии понять не только наши философы, но и самые обыкновенные дураки.

 

- Есть юмор идей, совмещение мыслей, которые никогда не встречались еще друг с другом в человеческой голове, гражданский брак между шуткой и мудростью.

 

- Женская ненависть, собственно, та же любовь, только переменившая направление.

 

- Женщина — одновременно яблоко и змея.

 

- Женщины знают только один способ нас осчастливить и тридцать тысяч способов сделать нас несчастными.

 

- Женщины творят историю, хотя история запоминает лишь имена мужчин.

 

- За тучными коровами следуют тощие, за тощими - полное отсутствие говядины.

 

- Замечено, что священники всего мира — раввины, муфтии, доминиканцы, консисторские советники, попы, бонзы, — короче, весь дипломатический корпус божий, — отличаются фамильным сходством лиц, характерным для людей одного промысла.

 

- Изображение на монете — предмет не безразличный для политики. Так как люди столь искренне любят деньги и, несомненно, любовно созерцают их, дети часто воспринимают черты того государя, который вычеканен на монете, и на бедного государя падает подозрение в том, что он — отец своих подданных.

 

- Илиада, Платон, Марафонская битва, Моисей, Венера Медицейская, Страсбургский собор, французская революция, Гегель, пароходы и т.д. - все это отдельные удачные мысли в творческом сне Бога. Но настанет час, и Бог проснется, протрет заспанные глаза, усмехнется - и наш мир растает без следа, да он, пожалуй, и не существовал вовсе.

 

- Иногда мне кажется, что дьявол, дворянство и иезуиты существуют лишь постольку, поскольку мы верим в них. Относительно дьявола мы можем утверждать это безусловно, так как до сих пор его видели только верующие.

 

- Иные воображают, будто совершенно точно знают птицу, если видели яйцо, из которого она вылупилась.

 

- Иных надо бить палками при жизни. После смерти их нельзя наказать, нельзя опозорить: они не оставляют имени.

 

- Искусство жизни является гармонией между поступками и нашим образом мысли.

 

- Истинный демократ пишет, как народ, — искренне, просто и скверно.

 

- История литературы — это большой морг, где всякий отыскивает покойников, которых любит или с которыми состоит в родстве.

 

- К сожалению, никогда нельзя точно установить, когда именно любовь приобретает наибольшее сходство с адом, и когда — с раем, подобно тому как не знаешь, переряженные ли чертями ангелы встречают тебя там или, пожалуй, черти могут иной раз оказаться переряженными ангелами.

 

- Каждая эпоха, приобретая новые идеи, приобретает и новые глаза.

 

- Каждый автор, как бы он ни был велик, желает, чтобы его творенье хвалили. И в Библии, этих мемуарах божьих, сказано совершенно ясно, что создал он человека ради славы своей и хвалы.

 

- Каждый имеет право быть дураком.

 

- Каждый отдельный человек - целый мир, рождающийся и умирающий вместе с ним, под каждым надгробным камнем - история целого мира.

 

- Каждый человек — это мир, который с ним рождается и с ним умирает; под всякой могильной плитой лежит всемирная история.

 

- Как в маленькой рюмке воды заключается целый мир необычайных маленьких зверюшек, которые так же свидетельствуют о могуществе божьем, как и величайшие бестии, так самый маленький альманах муз подчас содержит в себе громадное множество мелких стихоплетов, которые представляются внимательному исследователю не менее интересными, чем величайшие слоны литературы. Воистину велик Господь!

 

- Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему врагу наследственному — смерти.

 

- Как разумные люди бывают часто очень глупы, так глупцы подчас отличаются сообразительностью.

 

- Как только охранительный талисман, крест, разобьется, на свободу вырвется дикое безумие старых идолов, с бешеной яростью берсерков, воспетой северными поэтами. Этот талисман хрупок и однажды настанет день, когда это ничтожество будет разбито. Старые каменные боги восстанут из давно позабытых руин и сотрут пыль тысячелетий со своих глаз; и Тор, ожив, своим гигантским молотом разрушит готические соборы!

 

- Книге необходимы сроки, как ребенку. Все наскоро, в несколько недель написанные книги возбуждают во мне известное предубеждение против автора. Порядочная женщина не производит ребенка на свет до истечения девятого месяца.

 

- Когда глаза критика отуманены слезами, его мнение немногого стоит.

 

- Когда порок грандиозен, он меньше возмущает.

 

- Когда порок столь грандиозен, он меньше возмущает. Англичанка, стыдившаяся голых статуй, была менее шокирована при виде огромного Геркулеса: "При таких размерах вещи не кажутся мне такими уж неприличными”.

 

- Когда то я думал, что всего ужаснее женская неверность, и, чтобы выразиться как можно ужаснее, я называл женщин змеями. Но, увы! Теперь я знаю: самое ужасное — то, что они не совсем змеи; змеи ведь могут каждый год сбрасывать кожу и в новой коже молодеть. Когда уходят герои, на арену выступают клоуны.

 

- Красивые рифмы нередко служат костылями хромым мыслям.

 

- Критики подобны привратникам перед входом на придворный бал: они могут пропустить достойных и задержать дурно одетых и не имеющих входного билета, но войти внутрь они не могут.

 

- Кто любит народ, тот должен сводить его в баню.

 

- Легко прощать врагов, когда не имеешь достаточно ума, чтобы вредить им, и легко быть целомудренному человеку с прыщеватым носом.

 

- Лессинг говорит: "Если Рафаэлю отрезать руки, он все же останется живописцем". Точно так же мы могли бы сказать: "Если господину отрезать голову, он все же остался бы живописцем", - он продолжал бы писать и без головы, и никто бы не заметил, что головы у него и вовсе нет.

 

- Лесть является настоятельной потребностью красивых мужчин, специальность которых в том и заключается, что они красивые мужчины.

 

- Лишь пока мы еще не выросли, мы совершенно бескорыстны, полны совершенной отваги, совершенного героизма. По мере того, как растет тело, все больше съеживается душа.

 

- Любовь к свободе — цветок темницы, и только в тюрьме чувствуешь цену свободы.

 

-Любовь! Это самая возвышенная и победоносная из всех страстей! Но ее всепокоряющая сила заключается в безграничном великодушии, в почти сверхчувственном бескорыстии.

 

- Люди, ничем не примечательные, конечно, правы, проповедуя скромность. Им так легко осуществлять эту добродетель.

 

- Мейербер бессмертен, то есть он будет таковым, пока жив. (Джакомо Мейербер - немецкий и французский композитор еврейского происхождения.)

 

- Месье Колумб, откройте нам ещё один Новый Свет!

 

- Миссия немцев в Париже - уберечь меня от тоски по родине.

 

- Моим девизом остается: искусство есть цель искусства, как любовь есть цель любви и даже как самая жизнь есть цель жизни.

 

- Молчание — английский способ беседовать.

 

- Мораль есть религия, перешедшая в нравы.

 

- Мосье Иисус Христос, устройте так, чтобы вас ещё раз распяли!

 

- Мудрецы придумывают новые мысли, а глупцы распространяют их.

 

- Мудрость существует в единственном числе и имеет точные границы, а глупостей - тысячи и все они безграничны.

 

- Мудрые люди обдумывают свои мысли, глупые — провозглашают их.

 

- Музыка свадебного шествия всегда напоминает мне военный марш перед битвой.

 

- Мы понимаем развалины не ранее, чем сами становимся развалинами.

 

- Нам был предписан патриотизм, и мы стати патриотами, ибо мы делаем все, что нам приказывают наши государи.

 

- Не быть подчиненным никакому закону — значит быть лишенным самой спасительной защиты, ибо законы должны нас защищать не только от других, но и от себя самих.

 

- Не занятый делом человек никогда не может насладиться полным счастьем, на лице бездельника вы всегда найдете отпечаток недовольства и апатии.

 

- Не мы хватаем идею, идея хватает и гонит нас на арену, чтобы мы, как невольники гладиаторы, сражались за нее. Так бывает со всяким истинным трибуном или апостолом.

 

- Немецкий язык в сущности богат, но в немецкой разговорной речи мы пользуемся только десятой долей этого богатства; таким образом, фактически мы бедны словом. Французский язык в сущности беден, но французы умеют использовать все, что в нем имеется, в интересах разговорной речи, и поэтому они на деле богаты словом.

 

- Ни у одного народа вера в бессмертие не была так сильна, как у кельтов; у них можно было занимать деньги, с тем что возвратишь их в ином мире.

 

- Ничто не уязвляет мужчину сильнее мелких женских булавочных уколов. Мы готовы к могучим ударам меча, а нас щекочут в самых чувствительных местах!

 

- Нравственность — это разум сердца.

 

- О журналистах, сообщавших о Гейне заведомые небылицы, – например, что он помещен в сумасшедший дом: – Чем эта пакость мельче, тем труднее к ней подступиться. Вот ведь что: блоху не заклеймишь!

 

- О мертвых следует говорить только хорошее, но о живых следует говорить только дурное.

 

- О, этот рай! Удивительное дело: едва женщина поднялась до мышления и самосознания, как первой ее мыслью было: новое платье!

 

- Один поэт (Вольтер) сказал: "Первый король был счастливый воин!" Насчет основателей нынешних наших финансовых династий мы можем, пожалуй, прозаически сказать, что первый банкир был счастливый мошенник.

 

- Он критик не для больших, а для мелких писателей – под его лупой не помещаются киты, но зато помещаются интересные блохи.

 

- Она выглядит, как Венера Милосская: очень старая, без зубов и с белыми пятнышками на желтой коже.

 

- Опиум — тоже религия. Между опиумом и религией существует большее родство, нежели большинство людей может себе представить.

 

- Оскорбивший никогда не простит. Простить может лишь оскорбленный.

 

- От высокомерия богатства ничто не защитит вас — кроме смерти и сатиры.

 

- Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом.

 

- Позднейшие произведения истинного поэта отнюдь не значительнее ранних; нет, первый ребенок не хуже второго, только роды потом бывают легче.

 

- Полек я именую ангелами земли, потому что самих ангелов называю польками неба.

 

- Полемика способствует выработке догмата.

 

- Польша лежит между Россией и – Францией.

 

- Портрет автора, предшествующий его сочинениям, невольно вызывает в моей памяти Геную, где перед больницей для душевнобольных стоит статуя ее основателя.

 

- Поэзия создала больше мучеников, чем религия. История литературы любого народа и любой эпохи — настоящий мартиролог.

 

- Поэт, этот творец в малом, подобен Господу Богу и в том, что своих героев он творит по образу своему и подобию.

 

- Превозносят драматурга, исторгающего слезы у зрителя; этот талант он делит с луковицей.

 

- Прелесть весны познается только зимою, и, сидя у печки, сочиняешь самые лучшие майские песни.

 

- Природа - зримая мысль.

 

- Пристать к Христу - задача для еврея слишком трудная: сможет ли он когда-нибудь уверовать в божественность другого еврея?

 

- Прошлое — родина души человека. Иногда нами овладевает тоска по чувствам, которые мы некогда испытывали. Даже тоска по былой скорби.

 

- Путь чести бывает иногда грязным.

 

- С тех пор как вышло из обычая носить на боку шпагу, совершенно необходимо иметь в голове остроумие.

 

- С того момента как религия начинает искать помощи у философии, ее гибель становится неотвратимой. Религия, как всякий абсолютизм, не должна оправдываться.

 

- Самое действенное противоядие против женщин — это женщины; правда, это означает изгонять Сатану Вельзевулом, и к тому же такое лекарство часто пагубнее самой болезни.

 

- Свидетельство о крещении служит входным билетом к европейской культуре.

 

- Серьезность проявляется с тем большей силой, если ей предшествует шутка.

 

- Слепой шарлатан на рынке продает воду, предохраняющую от слепоты. Он не верил в неё и ослеп.

 

- Слово, которое улетело из губ, не принадлежит тому, кто его сказал.

 

- Случайный визит в дом умалишенных показывает, что вера ничего не доказывает.

 

- Смех заразителен, так же как и зевота.

 

- Совершенство мира всегда адекватно совершенству созерцающего его духа. Добрый находит на земле рай для себя, злой уже здесь вкушает свой ад.

 

- Сон - первосходнейшее изобретение. Генрих Гейне

 

- Страдание нравственное легче вынести, чем физическое, и, если бы, например, мне дали на выбор больную совесть или больной зуб, я избрал бы первое.

 

- Странная вещь — патриотизм, настоящая любовь к родине! Можно любить свою родину, любить ее целых восемьдесят лет и не догадываться об этом; но для этого надо оставаться дома. Любовь к немецкой отчизне начинается только на немецкой границе.

 

- Странное дело! Во все времена негодяи старались маскировать свои гнусные поступки преданностью интересам религии, нравственности и любви к отечеству.

 

- Сущность музыки — откровение, о ней нельзя дать никакого отчета, и подлинная музыкальная критика есть наука, основанная на откровении.

 

- Такую роль играет в искусстве имя мастера. Если принц надевает перстень с богемской стекляшкой, её будут принимать за бриллиант, а если бы нищий стал носить перстень с бриллиантом, всё-таки решили бы, что это - просто стекло.

 

- Талант мы угадываем по одному— единственному проявлению, но чтобы угадать характер, требуется продолжительное время и постоянное общение.

 

- Талмуд есть еврейский католицизм.

 

- Там, где кончается здоровье, там, где кончаются деньги, там, где кончается здравый человеческий рассудок, — там повсюду начинается христианство.

 

- Те, кто здесь, на земле, пил чашу радости, расплатятся там, наверху, похмельем.

 

- Только великий поэт может понять поэзию своего времени. Поэзию прошлого легче понять.

 

- Только решетка отделяет юмор от дома умалишенных.

 

- Только родственная скорбь исторгает слезы, и каждый, в сущности, плачет о себе самом.

 

- Только у гения есть для новой мысли и новое слово.

 

- Тот, кто видит своего бога страдающим, легче переносит собственные страдания.

 

- Тот, кто находится высоко, должен так же подчиняться обстоятельствам, как флюгер на башне.

 

- Тот, кто хочет влиять на толпу, нуждается в шарлатанской приправе. Даже сам Господь Бог, издавая свои заповеди на горе Синай, не упустил случая основательно посверкать молниями и погромыхать, Господь знал свою публику.

 

- У англичан больше мнений, чем мыслей. У нас, немцев, наоборот, так много мыслей, что мы не успеваем даже составить себе мнение.

 

- У всякой эпохи свои задачи, и их решение обеспечивает прогресс человечества.

 

- У женщины не бывает второй любви. Их природа слишком ничтожна, чтобы быть в состоянии дважды перенести это страшное потрясение чувств.

 

- У римлян ни за что не хватило бы времени на завоевание мира, если бы им пришлось сперва изучать латынь.

 

- Фридрих Великий имеет большие заслуги перед немецкой литературой; между прочим, ту, что свои стихи он издал по-французски.

 

- Цель и средство — условные понятия, их выдумал человек. Творец их не знал. Созданное само себе цель. Жизнь не цель и не средство. Жизнь — право.

 

- Человек - аристократ среди животных.

 

- Чем крупнее человек, тем легче попадают в него стрелы насмешек. В карликов попадать гораздо труднее.

 

- Что такое любовь? Это зубная боль в сердце.

 

- Что такое музыка? Она занимает место между мыслью и явлением; как предрассветная посредница стоит она между духом и материей; родственная обоим, она отлична от них: это дух, нуждающийся в размеренном времени; это материя, но материя, которая обходится без пространства.

 

- Чтобы довершить малодушный характер Гамлета, Шекспир в беседе его с комедиантами изображает его хорошим театральным критиком.

 

- Чтобы писать совершенную прозу, надо обладать также поэтическим талантом.

 

- Чтобы победить самые тяжелые страдания, есть два средства: это опиум — и работа.

 

- Чтобы тебя любили как следует, всем сердцем, нужно самому страдать. Сострадание — высшее освящение любви, может быть — сама любовь. Из всех богов, когда либо живших, Христос, поэтому и любим больше всех других. Особенно женщинами…

 

- Юмор, как плющ, вьется вкруг дерева. Без ствола он никуда не годен.

 

- Юность бескорыстна в помыслах и чувствах, поэтому она наиболее глубоко понимает и чувствует правду.

 

- Я бы не сказал, что женщины не имеют характера, — просто у них каждый день другой характер.

 

- Я человек самого мирного склада. Вот чего я хотел бы: скромная хижина, соломенная кровля, но хорошая постель, хорошая пища, очень свежее молоко и масло, перед окном цветы, перед дверью несколько прекрасных деревьев, и, если Господь захочет вполне осчастливить меня, он пошлет мне радость - на этих деревьях будут повешены этак шесть или семь моих врагов. Сердечно растроганный, я прощу им перед их смертью все обиды, которые они мне нанесли при жизни. Да, надо прощать врагам своим, но только после того, как их повесят.

На сём прощаюсь, удачи вам мира и благоденствия!