Христианские притчи.

 

Мудрые христианские притчи.

 

«Когда у веры нет любви...»

 

Когда человек был ещё ребёнком, бабушка всегда говорила ему: «Внучек, вот вырастешь ты большой, станет тебе на душе плохо — ты иди в храм, тебе всегда там легче будет». Вырос человек.

И стало ему жить как-то совсем невыносимо. Вспомнил он совет бабушки и пошёл в некоторый храм.

И тут к нему подходит кто-то: «Не так руки держишь!» Вторая подбегает: «Не там стоишь!» Третья ворчит: «Не так одет!» Сзади одёргивают: «Неправильно крестишься!» А тут подошла одна женщина и говорит ему:

 

— Человек, ты бы лучше вышел из храма, купил себе книжку о том, как себя здесь вести надо, а потом бы и заходил.

 

Вышел человек из храма, сел на скамейку и горько заплакал. И вдруг слышит он голос:

 

— Что ты, дитя моё, плачешь?

 

Поднял человек своё заплаканное лицо и увидел Христа. Говорит:

 

— Господи! Меня в храм не пускают!

 

Обнял его Иисус:

 

— Не плачь, они и меня в него не пускают.

 

 х х х х х

 

«Лисичка»

 

В Египте, где в глубокой христианской древности было много великих монастырей, один монах дружил с неученым бесхитростным крестьянином-феллахом. Однажды крестьянин сказал монаху:

 

— Я тоже почитаю Бога, сотворившего этот мир! Каждый вечер я наливаю в миску козьего молока и ставлю его под пальмой.

Ночью Бог приходит и выпивает мое молочко. Оно Ему очень нравится! Ни разу не было, чтобы в миске хоть что-нибудь осталось.

Услышав эти слова, монах не мог не рассмеяться. Он добродушно и доходчиво объяснил своему приятелю, что Бог не нуждается в козьем молоке.

Однако крестьянин упрямо настаивал на своем. И тогда монах предложил в следующую ночь тайком проследить, что происходит после того, как миска с молоком остается под пальмой.

 

Сказано — сделано: ночью монах и крестьянин затаились неподалеку и при лунном свете скоро увидели, как к миске подкралась лисичка и вылакала все молоко дочиста. Крестьянин как громом был сражен этим открытием.

 

— Да,— сокрушенно признал он,— теперь я вижу — это был не Бог! Монах попытался утешить крестьянина и стал объяснять, что Бог — это Дух, что Он совершенно иной по отношению к нашему миру, что люди познают Его особым образом... Но крестьянин лишь стоял перед ним понурив голову, а потом заплакал и пошел в свою лачугу. Монах тоже направился в келью.

Но, подойдя к ней, он с изумлением увидел у двери Ангела, преграждающего ему путь. Монах в страхе упал на колени, а Ангел сказал:

 

— У этого простого человека не было ни воспитания, ни мудрости, ни книжности, чтобы почитать Бога иначе, чем он это делал.

А ты со своей мудростью и книжностью отнял у него эту возможность. Ты скажешь, что, без сомнения, рассудил правильно? Но одного ты не ведаешь, о мудрец: Бог, взирая на искреннее сердце этого крестьянина, каждую ночь посылал к пальме лисичку, чтобы утешить его и принять его жертву.

 

х х х х х

 

«Так Бог благословил!»

 

Жил некогда крестьянин, любящий Бога. И так его сердце полюбило Бога, что только Им и жило. Было у крестьянина два сына, и вот, один из них умер. «Так Бог попустил!» — сказал крестьянин, горюя вместе с женой.

Спустя некоторое время родился у него еще сын. «Так Бог благословил!» — обрадовался крестьянин, поздравляя жену с рождением ребенка. На следующий год в его поле случился неурожай. «Так Бог попустил!» — сказал крестьянин своей жене, придя с поля.

На другой год он собрал большой урожай. «Так Бог благословил!» — поделился крестьянин радостью со своей женой. «Что ты все одно заладил — Бог да Бог? Как будто ничего больше не знаешь, что сказать! — вспылила жена. — Ну, и что теперь скажешь?» — «Так Бог попустил!» — ответил тот. «Опять ты за свое! Ну да ладно! И то хорошо, что трудиться любишь и семью кормишь!» — успокоившись, сказала жена. «Так Бог благословил!» — согласился крестьянин.

           

х х х х х

 

«Чтобы не ходить озабоченным спешкой»

 

    Однажды авва Аммон пошёл, чтобы переправиться через реку. Он нашёл готовое к отплытию судно и сел около него. В это время дальше отплывал другой корабль, идущий в то же место, и бывшие на нём люди стали звать его.

 

    Он же ответил:

 

    - Я взойду только на общественное судно. С собой авва имел связку пальмовых веток; он сел, плетя верёвку, а затем вновь распуская, и плёл до тех пор, пока общественное судно не отчалило и он не переправился на другой берег. Братья, поклонившись ему, спросили:

 

    - Для чего ты делал это?

 

    Старец ответил:

 

    - Чтобы не ходить озабоченным спешкой.

 

х х х х х

 

«Путь к спасению»

 

Одного старца спросили: "Как может ревностный христианин не соблазниться, когда испытывает столько искушений: мир всячески противостоит ему, он видит монахов, возвращающихся в мир, понимает собственную слабость и т.д.?"

 

Старец ответил: "Пусть вообразит себе собак, преследующих зайцев. Когда одна из них увидит зайца, немедленно бросается за ним – прочие видят только погнавшуюся собаку и сначала также побегут за ней, а потом возвращаются назад; первая же собака, которая увидела зайца, одна гонится, доколе его не поймает.

Её не отвлекают от цели ни то, что другие собаки отстали, воротившись назад, она не смотрит ни на стремнины, ни на лесные чащи, ни на колючие кусты и, пробегая сквозь тернии, часто бывает изранена, но не перестает бежать. Вот так же и ищущий Владыку Христа неуклонно стремится к Нему, побеждая все встречающиеся ему соблазны, доколе не достигнет цели."

 

х х х х х

 

«Пути человеческие»

 

 Некий монах усердно молился говоря:

 

   - Господи, ты милостив и терпелив, так почему же спасти душу так тяжело и почему ад полон грешниками?

 

 Он долго молился, задавая Богу этот вопрос. И вот наконец, Является к нему Ангел Божий и говорит:

 

   - Пойдём, я покажу тебе пути, которыми ходят люди. Они вышли из келии и ангел повёл старца в лес.

 

   - Видишь того дровосека, который несёт на себе тяжкую вязанку дров и нехочет сбросить хоть немного для облегчения? - спросил херувим.

 

 Точно так же некие люди несут на себе свои грехи и не хотят каяться. После ангел показывает старцу колодец с водой и говорит:

 

   - Видишь безумца, который черпает из колодца воду решетом? Так илюди каются. Черпают благодать прощения, а затем снова грешат и благодать утекает, как вода сквозь решето.

 

 Снова показывает ангел монаху человека и молвит:

 

   - Видиш ли сего, который положил поперёк лошади бревно и силится верхом въехать в храм Божий, а бревно в дверях застревает? Так люди свои добрые дела творят - без смирения и в гордыне - не зная им цену. А теперь, сам старче посуди, легко ли Богу спасать таких людей, сообразуя милость с правосудием Своим?

 

х х х х х

 

«Неполезный дар»

 

Говорили о некоем из отцев, что он в течение семи лет просил Бога о некоем даре, - и ему дано было.

 

После этого он пошёл к одному великому старцу и возвестил ему о даре. Старец, услышавши, опечалился, говоря: великий труд! и сказал ему:

 

 - Поди, исполни другие семь лет, моля Бога, чтобы дар твой был онят от тебя; потому что это тебе не полезно.

 

Он, пошедши, сделал так, пока не было отнято от него.

 

х х х х х

 

«Совершенное и высшее послушание»

 

Как-то раз Франциск Ассизский сидел среди своих товарищей и, вздохнув, сказал:

 

 - Едва ли во всём мире найдёшь монаха, который бы совершенно повиновался начальствующим над ним.

 

Удивившись, товарищи спросили его:

 

- Объясни нам, отче, каково совершенное и высшее послушание.

 

И он представил истинно повинующегося в виде мёртвого тела:

 

- Возьми бездыханное тело и положи его, куда захочешь; ты увидишь, оно не будет возражать, если его начнут передвигать, не станет роптать, куда бы его ни положили, не возопит, если его унесут.

Если ты положишь его на кафедру, оно будет смотреть не вверх, а вниз. Если поместить его в пурпур, оно будет казаться вдвойне бледным.

Это - истинный повинующийся; тот, кто не рассуждает, почему его передвигают, не заботится о том, куда его помещают, не настаивает на перемещении. Возвышенный до какой-либо должности, он сохраняет привычное смирение. Чем более его почитают, тем более недостойным он считает себя.

 

х х х х х

 

 «Костер»

 

Жестокий шторм, разыгравшийся в открытом океане, пустил ко дну корабль. Равнодушная стихия не пощадила никого, кроме одного человека. Он очнулся на рассвете, выброшенный волной на берег, единственный уцелевший.

 

Человек побрел по берегу в надежде найти людей и скоро вернулся к тому месту, с которого начался его путь. Это был остров — небольшой остров, затерявшийся в безбрежном океане. Людей здесь не было. Человек остался один.

 

Как Робинзон Крузо, он смастерил себе хижину из веток и обломков корабля, выброшенных на берег волнами. Он каждый день молил Бога, чтобы тот послал ему спасение.

Но проходили день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, а человек по-прежнему оставался в одиночестве.

Однажды, проведя целый день в поисках пропитания, человек вернулся к своему убогому жилищу и увидел на его месте пепелище. Все то немногое, чем он владел, превратилось в дымящиеся угли.

 

— Господи! — в отчаянье вскричал человек. — Неужто мало испытаний выпало на мою долю? За что Ты наказываешь меня, лишая и той малости, что была у меня?

 

Зарыдав от горя, а еще больше — от бессилия, он упал на землю, не зная, как ему жить дальше. Он лежал на земле, не поднимая глаз, чувствуя, как дневной зной сменяется вечерней прохладой. А он все лежал на земле и не мог встать, потому что у него не осталось больше сил.

 

Как вдруг он услыхал звуки — такие привычные на корабле, но позабытые на берегу. Вначале тихо, потом все громче и громче. Он поднял голову и увидел корабль, на всех парусах идущий к его острову. Еще до конца не поверив, что корабль этот настоящий, человек понял, что не видел ничего прекраснее этого корабля.

 

— Как вам удалось найти меня? — спросил человек у моряков.

 

— Мы увидели сигнальный костер, который ты разжег на берегу! — ответили они ему. Как трудно смиренно принять свою долю. Не в силах постигнуть замысел Творца, мы нередко ропщем. Но только в горестях и скорби обретается духовная сила.

 

х х х х х

 

«На что похож океан?»

 

Когда-то, в прошедшие времена, несколько отважных и смелых людей, живших далеко от океана, захотели узнать, что такое океан.

Они расспросили сведущих стариков как туда добраться, и немедленно отправились в путь.

Долго они шли и, наконец, добрались до океана. «Оказывается, океан похож на большое поле!» — воскликнул первый из отважных первопроходцев. «А мне кажется, океан напоминает безкрайний лес!» — восторженно сказал второй путешественник. «А по-моему, океан — это огромная пустыня!» — высказал свое мнение третий путник.

Мимо проходил рыбак и сказал им: «Вы не спорьте между собой, разглядывая с берега океан, а лучше погрузитесь с головой в воду, и то, что там увидите, это и будет океан!»

Путники так и поступили — последовали совету рыбака. Вскоре они вынырнули из воды и отдышались. «Ну, а теперь на что похож океан?» — с улыбкой спросил рыбак. Исследователи океана переглянулись друг с другом и сказали: «Не знаем, на что похож океан, но только уж очень он соленый!»

 

х х х х х

 

«Богатый тот, кто видит Душу вечной»

 

   Спросил однажды барин старика,

 

   Просившего у церкви подаяния:

 

   «Я вижу пред собою бедняка,

 

   Что за всю жизнь не сделал состояния.

 

 

 

   Вот я богат! И жизнь моя сладка,

 

   И что хочу то получу, конечно!

 

   Твоя Судьба, бесспорно, нелегка,

 

   И мечтал, наверно, быть успешней»?

 

 

 

   На что старик дал барину ответ:

 

   «Ты не Богат, сынок, ты обеспечен.

 

   Богатый тот, кто видит душой Свет,

 

   Богатый тот, кто видит Душу вечной».

 

            х х х х х

 

«Полюби болезнь свою...»

 

   Далеко не старик, ему дальше бы жить,

 

   Не лежать под плитою могильной!

 

   «Мы пытались с ним вместе болезнь победить,

 

   Но, увы, медицина бессильна!»

 

  

 

   «Что сразило внезапно его организм,

 

   Только Господу – Богу известно,

 

   Отпускаем домой!» и вручил эпикриз,

 

   Самый лучший в округе профессор.

 

  

 

   «Пусть покинет наш мир в окруженьи родных,

 

   Не в казённой, унылой палате,

 

   А в усадьбе своей, средь лугов заливных,

 

   На манящем и тихом закате.

 

  

 

   Так и сделали, бедного в дом занесли,

 

   То в сознаньи, а то без сознанья,

 

   Всё молили Иисуса: «Его исцели!

 

   На тебя одного упованье!»

 

  

 

   Сын, не спавший два дня, почерневший с лица,

 

   Вдруг воскликнул: «О, Господи, браво!»

 

   Срочно к одру отца он привёз мудреца,

 

   Что отшельником жил за дубравой.

 

  

 

   К изголовью припав, тот на ухо шептал,

 

   Что не знаем, но очи открылись,

 

   Очень скоро болезный хрипеть перестал,

 

   Сердце снова ритмично забилось.

 

  

 

   Сутки сладко он спал, утром есть попросил,

 

   На восход за окошком, любуясь,

 

   А когда погулять накопилося сил,

 

   Воздух радости пил, не торгуясь.

 

  

 

   Наконец отболел, месяц ясный подрос,

 

   Этот вечный бродяга-скиталец,

 

   То услышал от всех наболевший вопрос:

 

   «Что такого шептал тебе старец?»

 

  

 

   Он старался мне в ухо одно лишь твердить:

 

   «Как очнёшься, то Бога восславишь!

 

   Никогда не пытайся болезнь победить,

 

   Ты её полюби и воспрянешь!»

 

  

 

   «Я не понял вначале, ну как же любить,

 

   То, что телу приносит страданье,

 

   А потом перестал горевать и винить,

 

   Полюбил и прошел испытанье!»

 

  

 

   Да болезни у нас – испытанье Творца,

 

   От последней черты остерёги,

 

   Не мечись, не рыдай в ожиданьи конца,

 

   А с любовью пройди по дороге…

На сём прощаюсь, удачи вам мира и благоденствия!